В МАХАДУБЛЕ ИИСУСА
И вот, мы добрались до одного из известных Владимиру мест силы Иисуса.
Владимир сразу показал Его Лицо, которое располагалось над высокими берёзами.
— Здесь, — сказал он, — наиболее удобно познать во всей их Великой Красоте именно эмоции Любви Иисуса — и затем, если достойны, слиться с Ним как раз в этих эмоциях.
Почти сразу же Аня и Лариса нашли первые грибы: два подберёзовика и лисички. Они сказали, что их «вырастил» для меня Иисус в качестве подарка; такие подарки от Него — обычны, когда мы приходим к Нему сюда.
Я их трепетно срезала и уложила в рюкзак.
Мы разожгли костёр, и вскоре Владимир предложил каждому из нас уединиться в пределах Махадубля Иисуса — чтобы ощущать себя один-на-один с Ним.
Я прождала наверно с четверть часа, но никаких заметных ощущений не отметила. Решила, что это — из-за пристающих комаров: они мешают мне расслабиться и слышать или увидеть Иисуса.
Я ушла дальше — на широкую тропу. И там стала слышать повторяющуюся фразу: «Ощущай — анахатой!».
Я снова долго пыталась сонастраиваться, а потом бросилась к Ане: вдруг что-то не так? Но Аня спокойно объяснила, что контакты с Богом вовсе не всегда должны выражаться в ощущении блаженства. Бог дарит нам разные состояния и ситуации — в зависимости от поставленной Им на данный момент для каждого из нас задачи. Может быть, в этот раз я должна была просто научиться видеть Иисуса, Его Лицо.
Я немного успокоилась и вернулась к костру. Может, Владимир что-то передаст от Иисуса? Но он приступил к объяснению новой медитации. В этот раз она была направлена на развитие моего нижнего дань-тяна.
— Когда-то эту медитацию мне подарил Иисус, — рассказывал Владимир. — Я тогда во время неё… заснул от усталости, лёжа на боку у костра. А проснулся оттого, что затлел ватник и загорелся в кармане пластмассовый манок на рябчиков. Я тогда понял это — как символическое указание от Бога: я больше не должен никого заманивать в Бога!
… Итак, я должна была лечь на бок с оголённым животом, направленным к спокойному, равномерно горящему огню. Мне на живот набрызгали средством от комаров, под голову уложили рюкзак в качестве подушки, укрыли спину — чтоб не замёрзла.
— Цель этой медитации, — объяснял Владимир, — объединить в единую биоэнергоструктуру три нижние чакры. Критерием успеха будет способность свободно смотреть из этой образовавшейся структуры, которую называют хара.
— Ты можешь заснуть хоть на несколько часов, — добавил он потом. — Можешь спать спокойно, мы никуда не торопимся.
… Я стала смотреть на огонь из живота. Через несколько попыток мне это удалось.
Но на моё тело всё чаще стали заползать муравьи. И я уже почти раздражённо их скидывала. А они — вставали на задние лапки и передними мне возмущённо махали, мол, что это ты тут нам ходить мешаешь!
Но даже при таких отвлечениях моя концентрация практически не сбивалась.
И вдруг... образ костра внезапно оказался в моём животе! Я напряглась, разглядывая. Точно! От «солнечного сплетения» до начала бёдер я не видела тела: на этом месте горел костёр, но, в отличие от настоящего, он был почти белым.
Я стала просто наблюдать. Интересно, видит ли это Владимир?
Но и это было не всё. Вскоре огонь исчез, и осталась одна лишь прозрачность.
Вдруг до меня «дошло», что я же могу сейчас почистить своё тело. Я тут же выплыла в Свет. Там… я ощутила Иисуса. Я поняла, что Он участвовал во всём каждую секунду. Мы тут же руками сознаний начали очищать мой нижний дань-тян.
И тут Владимир говорит:
— Можно руками сознания очищать своё тело от загрязнений.
Опять! Чьи мысли я слышу?
А через некоторое время Владимир добавляет, что я концентрируюсь, в основном, в манипуре. Я удивилась: ведь даже и не заметила! Стала заглядывать на костёр уже из остальных чакр. Но, видимо, устала. Получалось плохо.
Владимир подошёл ко мне, посмотрел и обратил моё внимание, что в области свадхистаны, ближе к правому бедру, у меня затемнение. И он стукнул по нему ладонью со стороны спины несколько раз. Я увидела, как из указанного места что-то «высыпается» — словно горсти песка.
Он также сказал, что моё тело — уже всё мокрое от пота, и медитация в таких условиях явно не получится!
Он велел мне снять лишнюю одежду и предложил продолжить работу.
Я же понимала, что начинаю нервничать и раздражаться всё сильнее. И сейчас начну просто напрасно тратить силы. Лучше я повторю это дома. Я резко села.
Но Владимир был неутомим, он поставил цель — как можно скорее полностью избавить меня от следов того затемнения в свадхистане. Он предложил «выбить» его звуком. То есть, «в стиле каратэ» сделать резкое движение тазом и одновременно рукой, при этом выкрикивая.
Глядя на Владимира, я поняла, что сейчас никакого Брюса Ли из меня не получится. А делать что-то в полсилы мне не хотелось. И от «каратэ» я категорически отказалась.
Тогда мы собрались и направились в гости к Йогашире.
Я очень беспокоилась за свои эмоции раздражения и обратилась с этим к Ларисе. Но она ответила, что не заметила ничего такого. Наверное, моё раздражение было «анахатным».
Мы проходили снова через место силы Кима, и тут я говорю Ане, что так рада, что Владимир привёл меня ещё раз к Нему.
А Владимир оборачивается издалека впереди, дожидается, когда я подойду, и говорит мне шутливо:
— Ты скажи Киму: чего Он зря Руки к тебе протягивает?! Попроси, чтоб помог дочистить свадхистану.
«Как же так! — встрепенулась я. — Мы только познакомились — а я уже буду Ему говорить, «что, мол, Руки зря протягиваешь?»! Я так не могу… Сначала ведь надо сходить на несколько свиданий, узнать друг друга поближе — и уж тогда о чём-то просить! Да и то… неудобно как-то…».
Всё же я очень вежливо попросила Кима помочь мне дочиститься. И мы чистили мою свадхистану — сколько смогли успеть, пока шли по тропе.
Владимир сразу показал Его Лицо, которое располагалось над высокими берёзами.
— Здесь, — сказал он, — наиболее удобно познать во всей их Великой Красоте именно эмоции Любви Иисуса — и затем, если достойны, слиться с Ним как раз в этих эмоциях.
Почти сразу же Аня и Лариса нашли первые грибы: два подберёзовика и лисички. Они сказали, что их «вырастил» для меня Иисус в качестве подарка; такие подарки от Него — обычны, когда мы приходим к Нему сюда.
Я их трепетно срезала и уложила в рюкзак.
Мы разожгли костёр, и вскоре Владимир предложил каждому из нас уединиться в пределах Махадубля Иисуса — чтобы ощущать себя один-на-один с Ним.
Я прождала наверно с четверть часа, но никаких заметных ощущений не отметила. Решила, что это — из-за пристающих комаров: они мешают мне расслабиться и слышать или увидеть Иисуса.
Я ушла дальше — на широкую тропу. И там стала слышать повторяющуюся фразу: «Ощущай — анахатой!».
Я снова долго пыталась сонастраиваться, а потом бросилась к Ане: вдруг что-то не так? Но Аня спокойно объяснила, что контакты с Богом вовсе не всегда должны выражаться в ощущении блаженства. Бог дарит нам разные состояния и ситуации — в зависимости от поставленной Им на данный момент для каждого из нас задачи. Может быть, в этот раз я должна была просто научиться видеть Иисуса, Его Лицо.
Я немного успокоилась и вернулась к костру. Может, Владимир что-то передаст от Иисуса? Но он приступил к объяснению новой медитации. В этот раз она была направлена на развитие моего нижнего дань-тяна.
— Когда-то эту медитацию мне подарил Иисус, — рассказывал Владимир. — Я тогда во время неё… заснул от усталости, лёжа на боку у костра. А проснулся оттого, что затлел ватник и загорелся в кармане пластмассовый манок на рябчиков. Я тогда понял это — как символическое указание от Бога: я больше не должен никого заманивать в Бога!
… Итак, я должна была лечь на бок с оголённым животом, направленным к спокойному, равномерно горящему огню. Мне на живот набрызгали средством от комаров, под голову уложили рюкзак в качестве подушки, укрыли спину — чтоб не замёрзла.
— Цель этой медитации, — объяснял Владимир, — объединить в единую биоэнергоструктуру три нижние чакры. Критерием успеха будет способность свободно смотреть из этой образовавшейся структуры, которую называют хара.
— Ты можешь заснуть хоть на несколько часов, — добавил он потом. — Можешь спать спокойно, мы никуда не торопимся.
… Я стала смотреть на огонь из живота. Через несколько попыток мне это удалось.
Но на моё тело всё чаще стали заползать муравьи. И я уже почти раздражённо их скидывала. А они — вставали на задние лапки и передними мне возмущённо махали, мол, что это ты тут нам ходить мешаешь!
Но даже при таких отвлечениях моя концентрация практически не сбивалась.
И вдруг... образ костра внезапно оказался в моём животе! Я напряглась, разглядывая. Точно! От «солнечного сплетения» до начала бёдер я не видела тела: на этом месте горел костёр, но, в отличие от настоящего, он был почти белым.
Я стала просто наблюдать. Интересно, видит ли это Владимир?
Но и это было не всё. Вскоре огонь исчез, и осталась одна лишь прозрачность.
Вдруг до меня «дошло», что я же могу сейчас почистить своё тело. Я тут же выплыла в Свет. Там… я ощутила Иисуса. Я поняла, что Он участвовал во всём каждую секунду. Мы тут же руками сознаний начали очищать мой нижний дань-тян.
И тут Владимир говорит:
— Можно руками сознания очищать своё тело от загрязнений.
Опять! Чьи мысли я слышу?
А через некоторое время Владимир добавляет, что я концентрируюсь, в основном, в манипуре. Я удивилась: ведь даже и не заметила! Стала заглядывать на костёр уже из остальных чакр. Но, видимо, устала. Получалось плохо.
Владимир подошёл ко мне, посмотрел и обратил моё внимание, что в области свадхистаны, ближе к правому бедру, у меня затемнение. И он стукнул по нему ладонью со стороны спины несколько раз. Я увидела, как из указанного места что-то «высыпается» — словно горсти песка.
Он также сказал, что моё тело — уже всё мокрое от пота, и медитация в таких условиях явно не получится!
Он велел мне снять лишнюю одежду и предложил продолжить работу.
Я же понимала, что начинаю нервничать и раздражаться всё сильнее. И сейчас начну просто напрасно тратить силы. Лучше я повторю это дома. Я резко села.
Но Владимир был неутомим, он поставил цель — как можно скорее полностью избавить меня от следов того затемнения в свадхистане. Он предложил «выбить» его звуком. То есть, «в стиле каратэ» сделать резкое движение тазом и одновременно рукой, при этом выкрикивая.
Глядя на Владимира, я поняла, что сейчас никакого Брюса Ли из меня не получится. А делать что-то в полсилы мне не хотелось. И от «каратэ» я категорически отказалась.
Тогда мы собрались и направились в гости к Йогашире.
Я очень беспокоилась за свои эмоции раздражения и обратилась с этим к Ларисе. Но она ответила, что не заметила ничего такого. Наверное, моё раздражение было «анахатным».
Мы проходили снова через место силы Кима, и тут я говорю Ане, что так рада, что Владимир привёл меня ещё раз к Нему.
А Владимир оборачивается издалека впереди, дожидается, когда я подойду, и говорит мне шутливо:
— Ты скажи Киму: чего Он зря Руки к тебе протягивает?! Попроси, чтоб помог дочистить свадхистану.
«Как же так! — встрепенулась я. — Мы только познакомились — а я уже буду Ему говорить, «что, мол, Руки зря протягиваешь?»! Я так не могу… Сначала ведь надо сходить на несколько свиданий, узнать друг друга поближе — и уж тогда о чём-то просить! Да и то… неудобно как-то…».
Всё же я очень вежливо попросила Кима помочь мне дочиститься. И мы чистили мою свадхистану — сколько смогли успеть, пока шли по тропе.
Комментариев нет:
Отправить комментарий